Ему было нескончаемо интересно за ней наблюдать, взрывы бешенства и ярости, несказанно красили её, добавляя её красоте еще и дикий шарм безумцев. Да, Тики был странным существом, как по мерке человека, так и по мерке Ноя. Но такова уж его сущность и даже он сам над нею не властен - после приснопамятного удара Коронованным Клоуном, он навсегда лишился своей человеческой части, точнее будет сказать он просто отпустил человека в себе - дал ему кануть во тьме Ноя. Пусть это и было несколько печально, ведь вместе со своей человечностью он так же отпустил и своих человеческих друзей. "А они наверное волнуются…", мысль проскользнула в его разуме неожиданно, ему даже потребовалось несколько секунд, что бы осознать её полностью. А после осознание промелькнуло на его лице и удивление. В тоже время глаза его, несколько не выражали этого чувства, вместе с удивлением на лице, в них на мгновение мигнула тоска, сменившая себя после вспышкой ярости, а следом уже и безразличное спокойствие поселилось в янтаре его очей.
- Потому, что захотел. - от пощечины Ной даже не поморщился. Слабая вспышка боли не могла заставить его даже обратить на себя внимание, а одолеваемые призраками прошлого разум сохранял сейчас сознание Тики в безразличном спокойствие. Казалось бы он в одном мгновение просто утратил интерес ко всему на этом бренном свете. А янтарь, цвет которого всего минуту назад ярко горел в его глазах, поблек, казалось было он даже приобрел некую серость.
- Боль? О, поверь, это далеко от того, что ты называешь болью. - голос сейчас ему был под стать. Тихий, можно было даже сказать полностью отрешенный и безразличный, казалось бы он просто констатировал самый обыденный факт. Ну действительно, что за глупости срывались с ее губ? Его шалости далеки от того, что бы вызывать головную боль, так легкое раздражение, да вспышки ярости. Вот начни он играть с ней жестоко - загоняя в ловушки, давая каждый раз подобраться к выхожу и безжалостно в итоге обрывая надежду, скажем убивая тех, кто приходил бы ей на помощь. Всех, любого человека на этом бренном свете. Не важно, женщина бы это была, мужчина, ребенок или же старик. Экзорцист или же простой обыватель - смерть постигала бы всех, кто хоть как-то вступал бы в взаимодействие с Мич. Тики бы безжалостно отнимал их жизни прямо у неё на глазах. При этом, он бы оставался полностью безразличным к их жизням, создавая ощущение того, что убитые имя люди, были бы для него не более чем пылью, осевшей на его плече, которую он смахнул. Так что, сейчас он был с ней несказанно добр и мягок.
До чего же глупая ситуация. Он стоит и терпит "побои" подушкой, кому сказать - умрут от смеха. Точнее сначала они начнут хохотать, а потом уже Тики вырвет им сначала голосовые связки, следом за ними трахею, а потом и легкие. При этом, постаравшись сохранить жизнь хохотунам, дабы вручить им же в руки их внутренности. Но, сейчас свидетелей этого безумия рядом не было, так что и жизнь их были в безопасности. Ну а Джойд лишь продолжал стоять под ударами несчастной подушки, которая как оказалось была далека от идеального состояния, в следствии чего помещение гостиной наполнили перья из разорвавшейся на пополам подушки.
- И? - с ноткой усмешки поинтересовался все еще спокойный представитель семейства Ноев, на черном свитере которого оседали перья. Его лицо было слегка отрешенно-безразличным, а губ не касалась более улыбка, так легкая и скорее уж даже вялая полу усмешка. Перья затесались даже в волосы, от чего создавали забавный контраст белого и черного, хотя сам Тики и не выражал ничего кроме скуки и безразличия к данной ситуации. Смеяться и веселиться ему почему-то совершенно не хотелось. - Я такой, какой есть. И мне нравиться быть собой. Может ты забыла под всем моим добродушием к тебе, кто ятакой? - янтарь его глаз опасно блеснул. Губы тронула легка насмешливая улыбка, в которой так и пробегали нотки чего-то опасного. Одно действие, одно неосторожное слово и Ной таки продемонстрирует ту свою черту, от которой несколько дней назад она при их встрече чуть ли не тряслась от страха. - Может мне убить их? Тех, кто остались в другом доме. Расчленить у тебя на глазах, но при этом сделать это аккуратно, нежно, не давая умереть от боли и потери крови, что бы они видели как ты наблюдаешь за тем, как из их тел будут медленно, один за другим, исчезать внутренние органы. Органы, что я так же медленно буду скармливать тиза, по щепотке, по кусочку.